Сергей Юрский - концерт памяти Шимона Маркиша


	Сергей Юрский - концерт памяти Шимона Маркиша

	МОСКВА, 15 декабря (АЕН) – Вчера в Еврейском культурном центре состоялся концерт народного артиста России Сергея Юрского, посвященный памяти Шимона Маркиша. "Сегодня исполнилось 9 дней со дня смерти Шимона Маркиша, - сказал актер, - и я не могу не посвятить ему первый аккорд этого концерта. - Шимон – сын выдающегося еврейского поэта и писателя Переца Маркиша, был моим самым близким другом, летом мы собирались отметить пятидесятилетие нашей дружбы. Шимон Маркиш – человек мировой культуры, человек университета. Он учился на филологическом факультете МГУ, и многое в его жизни было с этим связано. Какие люди, какие умы учились тогда на филфаке! Достаточно вспомнить его однокурсника Сергея Аверинцева. Шимон Маркиш – переводчик Плутарха и Тита Ливия. Он переводил и с английского, французского, итальянского. Малюсенькая квартира Шимона находилась около Плющихи. Один раз побывав у Симона в гостях, люди, как правило, надолго задерживались в том интеллектуальном мире, центром которого была его квартира... В ней я познакомился с Юрием Домбровским, Александром Менем. Он часто знакомил меня с литературой, которой я не знал. От Шимона я получил "Мастера и Маргариту" Булгакова, Томаса Манна, Жаботинского... Потом была эмиграция, Женевский университет, давший Маркишу право стать гражданином Швейцарии, - он преподавал там русский и литературу. Шимон был широко общественный человек. Он был учителем. После того, как я объявил по телевидению, что его больше нет, – мой телефон буквально разрывался от звонков. Звонили множество людей, и каждый твердил: "Я у него учился". Никто ничего не забыл... Шимон Маркиш был не только общественный человек, но и одинокий человек. Как истинному мыслителю, ему необходимо было не только говорить, но и не говорить. И не случайно смерть в Женеве застала его одиноким. Лишь только на третий день друзья, сразу забившие тревогу, нашли способ проникнуть в его квартиру. Его другом был Иосиф Бродский, человек, отнюдь не щедрый на похвалы, который, тем не менее, назвал его "этот гениальный Сима Маркиш..." Иногда Шимон приезжал в Барселону, где мы снимали кино "Чернов, Чернов", и однажды я его зафиксировал на пленку – он сыграл в фильме маленькую роль официанта в кафе на берегу. А в нынешнем году в Брюсселе мы праздновали его день рождения. Потом, уже на рассвете, мы попросили спиртного у пьяной фламандки в баре, выпили. Я хотел еще, но Шимон шутливо сказал: "Не потянем – возраст не тот!" – и уехал..." В честь Шимона Маркиша актер исполнил стихотворение Бродского: "Мне говорят, что нужно уезжать..." Затем Сергей Юрский перешел к следующей части вечера, которую назвал "Домашние радости". В который раз Юрский доказал, что он - Актер с большой буквы, способный к мгновенному перевоплощению и не боящийся быть ни смешным, ни некрасивым. Сергей Юрский вышел к зрителям похожим на волшебника из детской сказки - в цилиндре, с волшебной палочкой. Затем цилиндр сменяли то кепка, то ковбойская шляпа, то шутовской колпак, волшебная палочка то становилась тем самым прутиком, на котором утки несли Лягушку-путешественницу, то превращалась в тросточку петербургского денди. Но удивительнее всего было то, с какой быстротой менялся образ самого артиста - с каждым новым номером на сцене оказывался совершенно иной человек. Перед публикой неожиданно возникал завсегдатай литературных салонов Серебряного века со снисходительной улыбкой на губах,– представитель, как сказал сам Сергей Юрский, "века сладострастного и томного, много давшего и много разложившего в людских мозгах". Изящно взмахивая кистью руки, Юрский читал стихи под фортепианные импровизации аккомпаниатора Владимира Свешникова, затем на долю секунды поворачивался спиной, надевал картуз, объявлял: "Застольная пенсионерская" – стихотворение, которое открывает мою книгу "Домашние радости" и... прямо на глазах превращался в пенсионера, который, развалившись на стуле, неспешно рассказывает о своем лучшем друге: "Мы дружим гаражами, имеем общий вход, он днем всегда в пижаме, а я наоборот..." Поясняя название книги "Домашние радости", Сергей Юрский пошутил: "Телевизор, хотя и оставляет людей дома, делает их маразматиками. А есть и настоящие домашние радости: когда готовятся встречать Новый год, делают салаты, холодец, садятся за стол и... вместе смотрят телевизор. А потом к утру говорят: "Что это мы за ерунду смотрели!" И мы в семье так встречаем Новый год уже лет 20, и боремся с этим – например, устраиваем праздничные гадания. В новогодние праздники моя дочь всегда была Голосом Судьбы – она одевалась особым образом и вытягивала из цилиндра предсказания... А еще мы готовим праздничные номера". И актер исполнил один из любимых номеров своей семьи – "Лягушку-Путешественницу" Гаршина, которую назвал "Сказкой, исчезнувшей из наших хрестоматий". Затем Сергей Юрский коснулся проблемы эмиграции. "Эмиграция, - сказал он, - проблема не только еврейская, но и русская, проблема людей, живущих на этой огромной территории. Еще Пушкин писал: "Черт дернул меня родиться в России с душой и талантом". Я никогда не собирался эмигрировать, но об эмиграции были серьезные раздумья. Был период, когда тот, кто не эмигрировал наружу, тот эмигрировал вовнутрь. Об этом я написал мучительную повесть "Чернов, Чернов", по которой потом был снят фильм". В качестве последнего номера программы Сергей Юрский исполнил одну из глав этой повести, посвященную впечатлениям эмигранта, который через много лет отсутствия возвращается в Россию. После концерта корреспондент АЕН взял у актера небольшое интервью. - Вы уже не в первый раз выступаете в Еврейском культурном центре? - Я выступаю в этом замечательном культурном центре уже во второй раз. Здесь очень много таких концертов, выставок, встреч, которые вызывают не просто уважение – Еврейский культурный центр стал одним из серьезнейших культурных центров Москвы. - Часто говорят, что еврейская публика очень живая и сильно реагирует... - Не знаю... Если только исходить из того, что южане более темпераментны? Я Вам скажу, что, например, одесская публика – одна из самых тяжелых. Не плохая, а именно – очень тяжелая, это снобистская публика... Есть изумительная публика – подвижная, легкая – это англичане. В Израиле я гастролировал не раз – и в нынешнем году тоже, со спектаклем в моей постановке "Провокация". И я всегда на этих гастролях очень волнуюсь. Если южанам все понравилось, то эта публика темпераментная, но она никогда не дает никаких авансов. Авансы – это в других местах, а южане - это очень трудная публика, которую надо завоевывать. - Вы посвятили этот концерт памяти Шимона Маркиша... - Да, это поклон его памяти. Сегодняшний концерт проходил в Еврейском культурном центре. Но если бы этот центр был русским или венгерским, в какой бы культуре или даже бескультурье мне довелось бы выступать – сегодня, когда исполнилось девять дней со дня кончины Шимона Маркиша, я все равно посвятил бы вечер его памяти... Этот концерт посвящен ему, всему, что связывает его с мировой культурой, и еще в большей степени с еврейской культурой, с еврейским народом и с еврейской судьбой. И ему я посвятил большой импровизированный монолог на сегодняшнем концерте. Но все остальное я тоже посвятил ему. Я бы очень хотел, чтобы концерт не был посвящен его памяти, а чтобы Шимон сидел бы в этом зале, и я бы показал ему, чем сейчас занимаюсь. Я бы очень ждал его одобрения или неодобрения, его улыбки или отсутствия улыбки – во всяком случае, его присутствия. Но этого уже нет – это только в моей памяти. Зато прочно. Анна Баскакова © 2002-2007 Aгентство еврейских новостей