Сергей Юрский: "Сталинизм - часть нашего психологического кода"


	Сергей Юрский: "Сталинизм - часть нашего психологического кода"

	Спектакль "Вечерний звон. Ужин у товарища Сталина" московского театра "Школа современной пьесы" хорошо бы показывать всем представителям власти. А еще лучше - кандидатам на нее. Может, если бы они испытали настоящий страх перед ее безграничной мощью в той же мере, как многие зрители, посетившие с 27 по 30 октября театр "М.Эминеску", то уразумели бы, что творят? На пресс-конференции автор спектакля и исполнитель роли вождя Сергей Юрский сказал, что спектакль - одна из попыток осознать, что сталинизм - в каждом из нас. "Сталинизм - не внешнее явление. Это часть нашего психологического кода - народа, который исторически существует здесь, на этих территориях. Я не буду сейчас отделять Россию от Молдавии, потому что все мы - части СССР, у всех нас очень древняя общая история. С которой связаны вообще все страны Восточной Европы. Поэтому сталинизм гораздо старше, чем реальный человек Иосиф Сталин, и с его смертью это явление не исчезает, оно может принимать другие названия. Сталинизм - это некая направленность к тоталитаризму, к несменяемости власти, которая кроется даже не в самой власти, а в тех, кто ей подчиняется. Мне хотелось в двух персонажах, помощниках Сталина, показать страшное раздвоение сознания. И отсутствие желания чего-нибудь добиться при громадных возможностях касается не только вождя. Помощники, прикоснувшись к сверхвласти, сами становятся носителями этого микроба". Основной признак заразы мы с Сергеем Юрьевичем выявили неожиданно. Фильм "Место встречи изменить нельзя" еще многие помнят, и крылатые фразы его главного героя обаятельного Жеглова - тоже. А были там еще слова героя Юрского - Груздева, которые он произносит, обращаясь к Шарапову: "Плохой человек твой Жеглов. Для него люди - мусор". После них у меня, например, симпатия к главному герою испарилась быстро. А фраза засела крепко. Стало интересно, встречал ли Сергей Юрьевич в жизни таких людей? - Часто встречал. Мало того, я полагаю, что эта фраза могла бы стать основой сегодняшней философии, потому что прагматизм побеждает сейчас то, что мы называет словом мораль. Никто не мусор - это мораль. Но прагматизм во всем - будь то менеджмент, политика или военные операции - делает эту мысль определяющей. Как от таких людей защититься, не знаю. Потому что именно власть, именно сила пользуются ею вовсю. Один из вариантов защиты предлагает Конфуций. Когда у него спросили, есть ли одно такое слово, которым можно было бы руководствоваться всю жизнь, он ответил: "Это слово - снисходительность". У Сергея Юрского своего такого слова нет. "Но Конфуций необыкновенно мудр, наверно, его надо слушать". А мы с удовольствием внимали Сергею Юрьевичу, который, несмотря на болезнь, все-таки приехал в Кишинев. "Я простудился на съемках фильма "Полторы комнаты и окрестности" в Петербурге. Это название эссе Иосифа Бродского о его родителях. Я играю отца, в роли матери Алиса Фрейндлих". И все больше поражались его поведению на пресс-конференции: на каждый вопрос он отвечал стоя. Попытались вспомнить, кто же еще так уважительно себя вел, из приезжих звезд или местных, но никого не обнаружили. Зато всплыла вычитанная в одной умной книжке фраза о том, что "свободный человек одинаково любезно общается и с теми, от кого ему что-то нужно, и с теми, от кого ему не нужно ничего. Прочие - лакеи". От количества лакеев на один квадратный сантиметр можно тихо сойти с ума. И стоит ли удивляться живучести сталинизма, пусть и в другом обличье, в странах, где есть только господа и лакеи, а нормальных людей - один на миллион? ...Его отца Юрия Сергеевича Юрского машина репрессий только задела. В 1935 году, когда родился Сергей Юрьевич, отца арестовали по причине дворянского происхождения. Ограничились ссылкой, причем с семьей. Через два года их освободили. "Но личные счеты сводить неплодотворно. Мы должны не столько друг другу мстить, сколько как можно честнее и объективнее анализировать. Умом, наукой, искусством. Сейчас искусство все время подчеркивает свою непричастность к познанию. Искусство театральное есть развлечение и отдых. Меня такое не интересует - нас другому учили, и ради другого существовал русский театр. Я имею в виду театр Восточной Европы, находящийся под влиянием школы Станиславского и его коллег. Потому мне представляется, что театр - один из инструментов чувственного познания того, что есть власть, что есть прикосновение к высшей власти, конфликт между нею и теми, кто под властью. Но ни в коем случае не инструмент прямого и плоского влияния." О влиянии искусства можно и поспорить. Взять хотя бы для примера литературные чтения, на которых выросло не одно поколение интеллектуалов. Сергей Юрский этот жанр старается не бросать: "Сейчас у меня должно быть два больших концерта в Москве, один из них в концертном зале Чайковского. Я лбом прошиб возвращение этого жанра в зал Чайковского. В Москве вообще таких выступлений мало, но в некоторых городах России эта традиция не утрачена. Там выступают великие артисты, но, к сожалению, они в возрасте. А молодые появляются в основном для участия в конкурсах. Конкурсы, конечно, возбуждают всяческую активность, желание двигаться дальше. А дальше - это на другой конкурс. По всеми миру растет число конкурсов, заменяя то, что было на нашей с вами территории - уникальное явление прямой связи литературного слова через артиста и большой аудитории. Это была настолько живая струя, что ее исчезновение ощутимо. Через литературные чтения слушатели шли к музыке, другим искусствам". Теперь с культурными растениями возиться некому. Они медленно, но верно зарастают крапивой. Сейчас Сергей Юрский живет в театре "Моссовета", театре "Школа современной пьесы", МХАТе. Еще в его "самостоятельную жизнь пенсионера" входят концерты, гастроли, отчасти книги. Он знает, что "есть вещи, которые не зависят от нас. Мы такие, какими нас создали родители и Господь. Все. Лютеровская формула "Я здесь стою и не могу иначе" рано или поздно приходит к каждому человеку. И сколько бы тебе ни доказывали, что это место плохое или невыгодное, ты стоишь на нем." Тем интереснее узнать, почему не трогаешься с места... Татьяна Мигулина "Экономическое обозрение", 4 ноября, 2005 г.